Некоторых людей следовало бы рожать над пропастью в Спарте.
Увидела прекрасный арт от замечательной Ivla (прости, пожалуйста, что утащила без спроса) и все сложилось - рисунок, песня, текст.
В общем абсолютный ООС, но увиделось именно так.
"У каждого свой рай. Для кого-то это дорога. Следуй по дороге и найдешь (Сэма)..." (с) 5.16 "Темная сторона Луны"
Дорога. Широкая, асфальтированная, пышущая горячими выхлопами расплывающихся миражами в нагретом воздухе автомобилей, обдуваемая острым раскаленным ветром юга - опасная и веселая. Дорога. Узкая, грунтовая, петляющая в лесных чащах, прибрежных низинах, среди провинциальных фермерских полей, иной раз неизвестно куда ведущая и потому такая жуткая и таинственная.
Надо быть смелым человеком, чтобы любить дорогу. Надо быть очень смелым человеком, чтобы однажды, плюнув на насиженный благоустроенный мир, отправиться в путь налегке.
Дженсен любил дорогу. Вот уже несколько месяцев, имея за плечами самое главное свое богатство - гитару, он путешествовал, наматывая мили самых разнообразных дорог и дорожек …
И каждый день приносил ему новые впечатления, новых людей, громко именуемых друзьями, мимолетные встречи и долгие разговоры за бутылкой пива или стаканчиком виски в случайном баре. Люди и их истории нанизывались как бусины на бесконечную бечёвку дорог. И новые песни рождались одна за другой в клубАх сигаретного дыма и раскатах громкого смеха, записывались на мятой салфетке и тут же признавались мировыми хитами. Дженсен пел об огромном мире, раскинувшемся вокруг, о встреченных на дороге людях и чувствах, которые они пробуждали. Он был вполне счастлив такой жизнью, пусть его пение слушали лишь местные забулдыги в придорожных забегаловках и случайные проезжие, захваченные ночью в неподходящий момент. Ничего другого Дженсен не хотел. Он просто пел. Он просто шел вперед. Казалось, он получил всё, что желал. Отчего же тогда внутри Дженсена постоянно жило странное чувство потери и желание найти что-то, без чего его счастье не казалось полным? Оно не было всепоглощающим, это чувство, но скребло тихонько и почему-то никак не отпускало. Дженсен жаждал понять, но объяснения не находились. А ещё чем дальше он уходил от дома, тем чаще с наступлением ночи, едва стоило сомкнуть веки, перед мысленным взором Дженсена появлялся он – высокий, темноволосый парень с удивительными глазами цвета неба и травы - его Джаред; его мягкий, домашний, любящий Джаред, так покорно подставляющий шею и плечи для поцелуев-укусов Дженсена, и сам нежно целующий в ответ розовыми теплыми губами… Дни шли за днями – буйные, бесшабашные, весёлые - такие непохожие друг на друга и такие одинаковые. И новые люди стали раздражать Дженсена своей мимолётностью, их истории оказывались похожи одну на другую, сливаясь постепенно в колючий и ненужный клубок перепутанных ниток, разматывать который уже не было ни сил, ни желания. А чувство потери росло с каждым часом, с каждой минутой, прорываясь в сознание Дженсена смутным, пока еще отрывочным пониманием. Каждую ночь теперь в снах Дженсена властвовал его оставленный дома любимый - улыбался, грустил, шутил, читал книги, играл с собаками, обнимал, прикасался длинными тонкими пальцами, прижимался всем телом так, как умел только он, Джаред. И Дженсену становилось всё труднее просыпаться по утрам, измученные сигаретным дымом глаза болели как от непролитых слёз, а сердце сжималось в тоске, будто время его истекало и не было больше ни прошлого, ни будущего. Дженсен все больше ощущал себя введённым в заблуждение беглецом, стремительно удаляющимся от долгожданного спасения. Осужденным за что-то и как-то наказанным, но только не успевшим узнать за что и как. И только призрачные объятия и ласки любимого, тихий шелест неловких признаний Джареда давали ему горькое утешение по ночам. Так не могло больше продолжаться! Холодным сентябрьским утром, проснувшись в очередном безликом мотеле, Дженсен вдруг с особой отчетливостью понял – его приговор давно подписан. Джаред - вот его пожизненный приговор, его преступление и наказание, его вечная любовь и привязанность в этом мире. И единственное желание Дженсена – немедленно привести приговор в исполнение без права какого-либо обжалования. Наспех собравшись, закинув за плечи своё сокровище – гитару, и без сожаления бросив накопленные в дороге пожитки, он выбежал на дорогу и замер в нетерпении, ожидая хоть какой-нибудь транспорт. И когда одинокий водитель потрепанного жизнью пикапа тормознул перед его поднятой в просящем жесте рукой, на вопрос: «Куда тебе, парень?», - Дженсен просто ответил: «В Техас. Домой. К Джареду.»
В общем абсолютный ООС, но увиделось именно так.
"У каждого свой рай. Для кого-то это дорога. Следуй по дороге и найдешь (Сэма)..." (с) 5.16 "Темная сторона Луны"
Дорога. Широкая, асфальтированная, пышущая горячими выхлопами расплывающихся миражами в нагретом воздухе автомобилей, обдуваемая острым раскаленным ветром юга - опасная и веселая. Дорога. Узкая, грунтовая, петляющая в лесных чащах, прибрежных низинах, среди провинциальных фермерских полей, иной раз неизвестно куда ведущая и потому такая жуткая и таинственная.
Надо быть смелым человеком, чтобы любить дорогу. Надо быть очень смелым человеком, чтобы однажды, плюнув на насиженный благоустроенный мир, отправиться в путь налегке.
Дженсен любил дорогу. Вот уже несколько месяцев, имея за плечами самое главное свое богатство - гитару, он путешествовал, наматывая мили самых разнообразных дорог и дорожек …
И каждый день приносил ему новые впечатления, новых людей, громко именуемых друзьями, мимолетные встречи и долгие разговоры за бутылкой пива или стаканчиком виски в случайном баре. Люди и их истории нанизывались как бусины на бесконечную бечёвку дорог. И новые песни рождались одна за другой в клубАх сигаретного дыма и раскатах громкого смеха, записывались на мятой салфетке и тут же признавались мировыми хитами. Дженсен пел об огромном мире, раскинувшемся вокруг, о встреченных на дороге людях и чувствах, которые они пробуждали. Он был вполне счастлив такой жизнью, пусть его пение слушали лишь местные забулдыги в придорожных забегаловках и случайные проезжие, захваченные ночью в неподходящий момент. Ничего другого Дженсен не хотел. Он просто пел. Он просто шел вперед. Казалось, он получил всё, что желал. Отчего же тогда внутри Дженсена постоянно жило странное чувство потери и желание найти что-то, без чего его счастье не казалось полным? Оно не было всепоглощающим, это чувство, но скребло тихонько и почему-то никак не отпускало. Дженсен жаждал понять, но объяснения не находились. А ещё чем дальше он уходил от дома, тем чаще с наступлением ночи, едва стоило сомкнуть веки, перед мысленным взором Дженсена появлялся он – высокий, темноволосый парень с удивительными глазами цвета неба и травы - его Джаред; его мягкий, домашний, любящий Джаред, так покорно подставляющий шею и плечи для поцелуев-укусов Дженсена, и сам нежно целующий в ответ розовыми теплыми губами… Дни шли за днями – буйные, бесшабашные, весёлые - такие непохожие друг на друга и такие одинаковые. И новые люди стали раздражать Дженсена своей мимолётностью, их истории оказывались похожи одну на другую, сливаясь постепенно в колючий и ненужный клубок перепутанных ниток, разматывать который уже не было ни сил, ни желания. А чувство потери росло с каждым часом, с каждой минутой, прорываясь в сознание Дженсена смутным, пока еще отрывочным пониманием. Каждую ночь теперь в снах Дженсена властвовал его оставленный дома любимый - улыбался, грустил, шутил, читал книги, играл с собаками, обнимал, прикасался длинными тонкими пальцами, прижимался всем телом так, как умел только он, Джаред. И Дженсену становилось всё труднее просыпаться по утрам, измученные сигаретным дымом глаза болели как от непролитых слёз, а сердце сжималось в тоске, будто время его истекало и не было больше ни прошлого, ни будущего. Дженсен все больше ощущал себя введённым в заблуждение беглецом, стремительно удаляющимся от долгожданного спасения. Осужденным за что-то и как-то наказанным, но только не успевшим узнать за что и как. И только призрачные объятия и ласки любимого, тихий шелест неловких признаний Джареда давали ему горькое утешение по ночам. Так не могло больше продолжаться! Холодным сентябрьским утром, проснувшись в очередном безликом мотеле, Дженсен вдруг с особой отчетливостью понял – его приговор давно подписан. Джаред - вот его пожизненный приговор, его преступление и наказание, его вечная любовь и привязанность в этом мире. И единственное желание Дженсена – немедленно привести приговор в исполнение без права какого-либо обжалования. Наспех собравшись, закинув за плечи своё сокровище – гитару, и без сожаления бросив накопленные в дороге пожитки, он выбежал на дорогу и замер в нетерпении, ожидая хоть какой-нибудь транспорт. И когда одинокий водитель потрепанного жизнью пикапа тормознул перед его поднятой в просящем жесте рукой, на вопрос: «Куда тебе, парень?», - Дженсен просто ответил: «В Техас. Домой. К Джареду.»
-
-
12.07.2014 в 23:49Так здорово! Очень классно, Лена!
Можно к себе заберу?
-
-
13.07.2014 в 05:16